Чем на самом деле страшен ковид для Запада

Объяснение раздутой в скандальной книге «COVID-19: Великая Перезагрузка» истерии можно найти в следующих небезынтересных цифрах: «Сфера обслуживания, которая вносит наибольший вклад в экономическую активность любой развитой страны (в США это 70% ВВП и 80% рабочих мест), больше всего пострадала от пандемии».(Продолжение. Предыдущая часть: «Ковид и выбор между диктатурой и демократией».)

Экономическая мощь Америки сегодня – это продавцы, официанты, повара, адвокаты и прочие гегемоны. Конечно же, для этой трудовой армии ковид – страшная угроза. Ведь для «любой развитой страны» закрытие парикмахерских хуже землетрясения.

При ВВП, который на 70% наполнен подобного рода услугами, странно читать вопрос, которым задаются авторы книги, президент Давосского клуба Клаус Шваб и журналист Тьерри Маллере: «Почему мы столь богаты в понятиях ВВП и столь неэффективны в оказании помощи тем, кто в ней нуждается? Как это может быть, что человек, который потратил более 10 лет на подготовку к работе врача и ежегодный «результат» которого исчисляется в спасенных жизнях, за свой труд получает компенсацию, выглядящую нищенской в сравнении с той, что достается трейдеру или менеджеру хедж-фонда?»

И снова: «Станет ли в будущем общество терпеть, если менеджер-звезда хедж-фонда, специализирующийся на коротких продажах (чей вклад в экономическое и социальное благосостояние сомнителен), может получать миллионы в год, в то время как медсестра (чей вклад в общественное благосостояния несомненен) зарабатывает ничтожно малую часть этой суммы?»

Кстати, работа медиков – это ведь тоже, в сущности, сфера услуг. Но, видимо, услуга услуге рознь. А как же рыночный механизм, который, по идее, должен все уладить?

Вот пример «рыночного механизма» по Швабу: «Большинство компаний понимают, что увеличение цен на товары, которое необходимо в таких чрезвычайных ситуациях, как пандемия, особенно если это медицинские маски или средства дезинфекции рук, не просто противоречит, но оскорбляет то, что считается морально и социально приемлемым. По этой причине Amazon запретил ценовое вымогательство на своем сайте, а крупные розничные сети ответили на дефицит не поднятием цен на товары, а ограничением количества, которое клиент может купить».

Налицо положительная характеристика действий продавцов, ограничивающих отпуск товаров в «одни руки». Видимо, такое положение вещей является примером и для всего светлого будущего. Вероятно, высокая оплата работы медсестер и врачей также «оскорбляет» чье-то чувство справедливости. Одно дело заработать миллион спекуляциями на бирже, а другое – «ценовое вымогательство» медицинских работников, к которым люди обращаются за помощью в беде. Типичный совок.

Впрочем, задавать вопрос о рыночном механизме авторам этой книги бессмысленно, потому что они – враги классического капитализма. Как раз его-то они и хотят перестроить. К чему привела Перестройка социализма, все мы помним. К чему приведет Великая Перестройка капитализма догадаться, вроде бы, тоже нетрудно. Однако авторы упорно продвигают в массы идею о капитализме с человеческим лицом. Они называют его капитализмом стейкхолдеров.

Это главная идея-фикс Шваба, дело всей его жизни. Слово stakeholder в изначальном смысле является синонимом слова shareholder – пайщик, акционер. Но это не полный синоним. К примеру, Оксфордский словарь дает ему такое толкование: a person or company that is involved in a particular organization, project, system, etc., especially because they have invested money in it. Близко к акционеру, но все же несколько более широкое понятие. Поэтому словари выдают и другое его значение: участник процесса, заинтересованная сторона. Более того, в таком значении термин стейкхолдер вошел в русский язык в системной инженерии.

Соответственно, стейкхолдерный капитализм называют капитализмом всех заинтересованных сторон. Стейкхолдер в том смысле, в котором употребляет этот термин Шваб, – это не человек и не акционер, а корпорация будущего, в которую должна переродиться современная акционерная компания. Акционерная компания руководствуется интересами своих пайщиков и действует в соответствии с доктриной нобелевского лауреата по экономике Милтона Фридмана: «Социальная ответственность бизнеса заключается в увеличении прибыли». Иное дело стейкхолдерная компания, которая, кроме интересов акционеров в получении прибыли, должна учитывать интересы рядовых работников компании, ее подрядчиков, поставщиков, покупателей, заказчиков, местных жителей и даже интересы будущих поколений, ради которых нужно беречь природные ресурсы.

Не следует путать капитализм стейкхолдеров с идеями превращения капитализма в социализм путем раздачи акций работникам компании. Эту идею критиковал еще чуть ли не Карл Маркс. Именно эта идея, в сущности, привела к нынешнему состоянию бизнеса в США, когда публичная акционерная компания Boeing с громадным опытом аэрокосмической деятельности, к примеру, выглядит довольно беспомощной в создании пилотируемого корабля для полетов на МКС в сравнении с частной, более того – принадлежащей одному человеку, компанией SpaceX, решившей на принципах единоначалия эту задачу быстро и эффективно.

Этот факт, кстати, игнорировал глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, когда высмеивал тех, кто называл Crew Dragon, детище SpaceX, первым частным космически кораблем, как будто вся предыдущая американская космическая техника строилась госпредприятиями. Между акционерной компанией и частным предприятием все же есть разница. А главное, глава «Роскосмоса» умолчал о том, что раньше вся американская космическая техника, на которой летали люди, юридически принадлежала NASA, а американские компании лишь строили ее по заказу этого агентства и передавали затем в полную его собственность. Иное дело Crew Dragon, который не только полностью принадлежит SpaceX, но еще и эксплуатируется – от запуска до посадки – этой компанией, а не NASA, как это практиковалось раньше. Правительство США покупает у SpaceX не технику, а услуги. Поэтому Crew Dragon и в самом деле первый в истории частный космической корабль.

Идея стейкхолдерного капитализма, впрочем, тоже не нова. Клаус Шваб, к примеру, носится с ней с начала 1970-х годов, но придумал ее тоже не он. В принципе, о социальной ответственности бизнеса высказывался еще Иисус Христос, а до него схожие мысли появлялись на стенах усыпальниц древнеегипетских топ-менеджеров. Иное дело, что компания-стейкхолдер, по мнению авторов идеи, должна в принципе производить не прибыль, а некое благосостояние. В этом виде эти идеи впервые сформулировали в 1932 году в классическом труде «Современная корпорация и частная собственность» Адольф Берли и Гардинер Минс. Эти взгляды стали мейнстримом западной экономической мысли, что в конце концов и привело американскую экономику к тому полубеззубому состоянию, в которой она находится теперь.

Перекос от заботы о прибыли к заботе о работниках уже поставил капитализм на грань выживания в том смысле, что этот процесс понижает возможность инвестиций за счет внутринациональных средств. В частности, дисбаланс внешней торговли с Китаем – следствие именно этого явления. Даже одно только публичное акционирование, как правило, превращает компанию в аморфную и малоэффективную организацию, управляемую кучкой безликих бюрократов. А уж если она при этом еще и начнет инвестировать в будущие поколения, а не в собственную продукцию, то чем все это закончится для этой продукции, представить нетрудно. Хотя бы на примере Boeing.

К идее стейкхолдеров относятся по-разному. Кто-то считает намерение заставить капитализм отказаться от прибыли в пользу всеобщего блага попыткой приучить волков питаться травой: они, быть может, и рады бы, но быстро сдохнут. Другие считают, что весь этот «капитализм заинтересованных сторон» – банальная уловка PR-отделов крупных компаний. Но есть и те, кто идут дальше в своих подозрениях.

К примеру, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, д.э.н., профессор Валентин Касатонов пишет следующее: «Можно смело утверждать, что кутерьма вокруг «капитализма всех заинтересованных сторон» – это дымовая завеса, прикрывающая планы построения глобального тоталитарного режима с цифровым концлагерем для 99% жителей «дивного нового мира». И равенство в этом мире будет равенством рабов».

Продолжение следует.

В следующей главе вы узнаете, почему Google отказался учить искусственный интеллект добывать нефть.

Часть 1. «Страшная сказка Клауса Шваба»

Часть 2. «У ковида длинные уши»

Часть 3. «Ковид и квантовая физика по-армянски»

Часть 4. «Ковид и выбор между диктатурой и демократией»

Часть 6. «Почему Google отказалась тренировать ИИ для нефтедобычи»

Часть 7. «Чего боится главный «мудрец» Запада»

Холдинг НИКС – это сеть из более чем 100 магазинов цифровой техники по всей России; это инжиниринговый центр по проектированию высокотехнологичных производств «Проектмашприбор», на 75% принадлежащий компании НИКС и на 25% – Госкорпорации «Ростех»; это нанотехнологическая лаборатория, в стенах которой разработаны и изготовлены сканирующие туннельные микроскопы, исследуется квантовый электронный транспорт в металлических наноструктурах, ведутся работы по квантовым вычислениям; это агропромышленный комплекс «Тюринский» площадью 19 800 га в Тульской области, который по производительности труда сопоставим с немецкими фермерскими хозяйствами.

Читайте также:

Страшная сказка Клауса Шваба

Мир во время чумы. Часть 1.

Политическая загадка Протасевича и мертвые индейцы в Канаде

Почему наибольший процент сторонников Навального наблюдается в пределах Садового кольца?

Социолог, предсказавший распад СССР, предрекает крах Америке

И произойдет это к 2050 году.