Рейс Ryanair и системы безопасности БелАЭС

В своем объяснении инцидента со злополучным рейсом FR4978 Афины – Вильнюс президент Белоруссии Лукашенко сказал: «Самолет развернули возле БелАЭС. А если бы вдруг системы безопасности АЭС были переведены в режим полной боевой готовности?». Что он имел в виду?

Белорусская АЭС – одна из новейших в мире. Она была введена в эксплуатацию в 2020 году. В принципе, по требованиям МАГАТЭ атомные реакторы АЭС должны иметь защитные сооружения в виде железобетонных колпаков, которые способны выдержать падение самолета. Причем в документах МАГАТЭ рассматриваются три случая для самолетов с различной массой и скоростью.

1) Малые самолеты авиации общего назначения с максимальной взлетной массой до 5700 кг и скоростью в момент удара 100 м/с (360 км/ч). В качестве типичных самолетов этого класса рекомендовано рассматривать Lear Jet-23 иCessna-210.

2) Скоростные военные самолеты. В качестве примера предлагается Phantom RF-4E массой 20 000 кг и скоростью при ударе 200 м/с (720 км/ч).

3) Самолеты коммерческой авиации типа Boeing 707-320 массой 90 000 кг и скоростью 100 м/с.

Эти требования принимались МАГАТЭ в 1960-х годах, поэтому и рассматривались модели наиболее распространенных самолетов тех лет, которые с тех пор фигурируют в нормативных документах.

Еще, правда, предлагалось рассматривать и четвертый случай: падение самого большого из летающих самолетов, которым в то время был Boeing 747-400 массой 390 000 кг при скорости 100 м/с. Этот случай считался «расширенным проектным воздействием».

Интересно, что Phantom RF-4E при куда меньшей массе, чем у Boeing 707-320, за счет вдвое большей расчетной скорости удара давал более высокую нагрузку (см. график выше). Впрочем, оба этих случая меркнут в сравнении с падением Boeing 747. Если кинетическая энергия Phantom RF-4E при таком падении равнялась энергии товарного состава из 20 вагонов массой по 60 т, идущего со скоростью 100 км/ч, то Boeing 747 врезался в защитный колпак реактора с энергией состава из 85 таких вагонов. Причем вся эта энергия высвобождается всего за 0,4 с.

Впрочем, во время реального краш-теста Phantom F-4 выяснилось, что 94% этой энергии затрачивается на деформирование конструкции самолета, и лишь 6% – на деформирование преграды (фото выше). Но кроме кинетического воздействия учитывалось и воздействие горящего топлива (75 000 кг на борту Boeing 747), сотрясение сооружения, а также ударов двигателей, которые рассматривались как абсолютно твердое, недеформируемое тело.

Максимальная взлетная масса самолета Boeing 737-800, который мог оказаться в опасной близости от БелАЭС, составляет 79 000 кг. Казалось бы, АЭС должна быть от него защищена. Однако по нормам, в соответствии с которыми строилась БелАЭС, обязательным является лишь случай падения легкого самолета массой до 5700 кг. Все другие случаи учитываются, только если так называемый «уровень отбора событий по вероятности» не дотягивает до величины 10^-6 1/год, то есть одно событие за 1 млн лет.

Чтобы уложиться в этот параметр достаточно построить АЭС далее 30 км от ближайшей военной базы, далее 16 км от ближайшего аэропорта и далее 4 км от трасс захода на посадку. Поэтому когда вы где-то читаете, что реакторы всех АЭС выдерживают прямое падения крупного коммерческого самолета, это неправда. Не все АЭС это выдерживают. В частности, защитные колпаки реакторов БелАЭС на такое воздействие не рассчитаны.

Согласно докладу Госатомнадзора Белоруссии, станция сертифицирована лишь на падение самолета массой 5,7 т на скорости 360 км/ч. Более того, как заявил замминистра белорусского министерства энергетики в 2018 году, сегодня в мире нет ни одной станции, которая выдержала бы падение большого самолета, поскольку для этого нужны такие капвложения, которые никогда не окупятся. В принципе, этому можно верить. Ведь не только же в Белоруссии у людей хватает ума не строить АЭС рядом с аэродромами.

Однако после событий 11 сентября 2001 года стало ясно, что самолет на АЭС может упасть и не случайно. Причем не обязательно с посадочной скоростью в 360 км/ч, а уж как зависит кинетическая энергия удара от скорости, мы уже видели на примере Phantom. Как решают эту проблему в других странах, сказать трудно, но в отношении Белорусской АЭС решение известно.

В 2017 году специально для охраны этого объекта в Белоруссии был возрожден 1146-й гвардейский зенитный ракетный полк, ведущий свою родословную от дивизиона, сформированного в Ленинграде в 1941 году. На вооружение полка стоят российские зенитные ракетные комплексы ближнего радиуса действия Тор-М2К на колесном ходу (фото выше). В 2018 году полк заступил на боевое дежурство. Вокруг БелАЭС можно видеть высокие насыпные холмы, на верхушках которых стоят радары и пусковые установки этого полка.

Кроме того БелАЭС охраняет еще и войсковая часть 7434, ведущая свою историю от 132-го отдельного батальона войск НКВД, защищавшего Брестскую крепость в 1941 году. Она вооружена, в частности, спецсредствами, способными посадить квадрокоптер на расстоянии до 3 км. Но все это мелочь в сравнении с Тор-М2К, 8 ракет которого поражают цели со скоростями до 700 м/с (2500 км/ч) на дальности до 15 км и на высоте до 10 км.

Вот о чем говорил Лукашенко, когда упомянул о системах безопасности БелАЭС и о беспокойстве за судьбу пассажиров злополучного рейса, заставившем его выслать для сопровождения лайнера МиГ-29.

Холдинг НИКС – это сеть из более чем 100 магазинов цифровой техники по всей России; это инжиниринговый центр по проектированию высокотехнологичных производств «Проектмашприбор», на 75% принадлежащий компании НИКС и на 25% – Госкорпорации «Ростех»; это нанотехнологическая лаборатория, в стенах которой разработаны и изготовлены сканирующие туннельные микроскопы, исследуется квантовый электронный транспорт в металлических наноструктурах, ведутся работы по квантовым вычислениям; это агропромышленный комплекс «Тюринский» площадью 19 800 га в Тульской области, который по производительности труда сопоставим с немецкими фермерскими хозяйствами.

Читайте также:

Ошибка диссидента

О вреде пиксельного мышления.

НИКС получил таинственное письмо «от Навального»

Бди!

Пелевин пишет книгу о Навальном

Вручат ли живому классику за это Нобелевскую премию по литературе?